Найденная похоронка

В эти дни наша страна отмечала важнейшую дату в истории России - 80-ю годовщину полного снятия блокады Ленинграда. Город, который Гитлер приказал уничтожить, не просто выстоял. Он сражался. С этой датой связана и одна история из моей жизни…

В детстве я рос в деревне Игенче Нигматуллинского сельского совета, у своего дедушки Хазивалея Сафина. А в соседнем доме от нас жила Асма-апа Минибаева. По рассказам старших я знал, что ее муж-фронтовик во время войны пропал без вести. Слышал и о том, как она до сих пор ждет его, надеется, что он жив, или попал в плен. Словом, Асма-апа и спустя годы не теряла веры в то, что, возможно, ее муж когда–нибудь вернется.

Я был еще мал, и не совсем понимал, сколько лет прошло с окончания войны, и сколько времени уже Асма-апа ждет своего солдата. В 1972 году, отслужив в армии, я вернулся и временно устроился на работу в Альшеевский военкомат. Как-то меня попросили составить список погибших бойцов для одного из  сельских советов района. Дали архивные данные, где были подшиты похоронки, пришедшие с фронта.

Когда я листал папку 1944 года, нашел извещение о гибели военнослужащего Минибаева Сирая (отчество не помню), в котором было указано: «пал смертью храбрых в марте 1944 года, похоронен в Ленинградской области». На этом пожелтевшем документе карандашом была сделана надпись: «адресат не проживает в Никифаровском сельсовете». Оказывается, в Альшеевском районе тогда существовало две деревни  Игенче – одна находилась в Никифаровском сельсовете, другая - в Нигматуллинском. Я созвонился с сыном Сирая-бабая Фарахетдином, объяснил ситуацию. Он подтвердил, что эта похоронка, действительно, на его отца, который числится без вести пропавшим.

Так через 28 лет я привез соседке своего дедушки самый страшный документ Великой Отечественной войны - извещение о гибели в бою под Ленинградом ее мужа – фронтовика Минибаева Сирая. Сейчас уже не помню точно, что говорила Асма-апай, но в памяти отчетливо осталось то, как она долго сидела на скамеечке и плакала…